Выбор AD: 10 российских архитекторов, которым можно доверить свой дом

О том, как строятся отношения архитектора с заказчиком, мы расспросили создателей самых интересных частных домов в России и за рубежом.

АрхитектураAD Russia, 2 часа назадhttps://www.admagazine.ruAD MagazineAD Russia

Руководитель студии Дмитрий Овчаров

Руководитель студии Дмитрий Овчаров

Nefa Architects

Nefa Architects

Nefa Architects равняется на классиков, таких как Алвар Аалто и Фрэнк Ллойд Райт, поэтому не только строит дома, но и занимается их ин­терьерами. “В идеале архитектор проектирует все до дверной ручки”, — говорит руководитель студии Дмитрий Овчаров. В бюро любят работать со старыми заказчиками: “Приятно проектировать для людей, которые знают, чего хотят. Еще лучше, когда у заказчика есть опыт строительства и он понимает, что в этом процессе важно, а что не очень”.

Для архитекторов главное, чтобы проект нравился и отвечал их принципам: они не любят излишества и подделки, не проектируют в исторических стилях и стараются оставлять на виду конструктивные материалы, никак их не декорируя.

Обращаясь в Nefa Architects, приготовьтесь к тому, что создание дома — дело небыстрое и невозможное без постоянного общения архитектора с заказчиком. “Меньше четырех месяцев на проект и меньше года на строительство не получится”, — уточняет Дмитрий. Гонорар архитекторов зависит от сметы, а та — от стоимости земли, но если проект их по-настоящему заинтересовал, готовы дать серьезную скидку.

“Архитектурная мастерская Белоусова”

Основатель студии Николай Белоусов сейчас работает ­вместе с сыном Владимиром. Архитекторы говорят, что были бы рады заняться строительством общественных зданий, но пока к ним приходят прежде всего за частными домами. У Белоусовых давно сложился собственный стиль — они проектируют особняки в духе модернизма, а возводят по традиционным для России технологиям — из дерева. У студии даже есть свое производство “Проект Обло”, где рубят бревенчатые дома (и для заказчиков студии, и для сторонних клиентов).

“Каждый проект не просто отдельная история. Это разные судьбы, предпочтения, участки и ожидания, — говорят Белоусовы. — Проектирование занимает от полугода до года. Все зависит от того, как пойдет проект”. Поскольку в срубе интерьер сложно отделить от архитектуры, то будущий дом сразу прорабатывается во всех деталях, а декорирование пространства Белоусовы доверяют своим партнерам из Blockstudio. О стоимости услуг архитекторы не распространяются, говорят, что чаще всего к ним обращаются люди искушенные, у которых цена ­вопросов не вызывает.

Алексей Гинзбург

Потомственный архитектор и основатель мастерской “Гинзбург Архитектc” считает, что проектирование частных домов сложнее разработки больших коммерческих объектов: “На них даже опытный архитектор может многому научиться”. Алексей не часто берется за частные заказы: “Мы не делаем такие работы на потоке. Архитектура дома всегда обусловлена природой вокруг и личностью хозяина, поэтому много энергии уходит на общение”.

Для Гинзбурга важно, чтобы заказчик находился с ним на одной волне, в том числе в вопросах эстетики — он никогда не возьмется за стилизацию, а если потенциальный клиент вдруг мечтает об условном готическом замке, просто перенаправит его к кому-то из коллег.

Авторский надзор архитектор считает важнейшим этапом работы над будущим домом и предупреж­дает, что он бывает сложным и болезненным — зато можно быть уверенным в результате. С точки зрения Алексея, в частном доме архитектура и интерьер зависят друг от друга сильней, чем в любом другом проекте, поэтому его студия не только проектирует, но и занимается наполнением пространства. Гонорар зависит от проекта.

Александр Гликман

Александр — давний друг российского AD, его проект был опубликован в самом первом номере нашего журнала. Эклектичный и экстравагантный стиль архитектора требует от заказчика изрядной смелости и обязательно — доверия. “Без этого я не возьмусь за работу, которая обычно продолжается больше полутора-двух лет”, — говорит он. В проектах Гликмана под одной крышей могут сосуществовать приметы совершенно разных эпох — он, например, нередко вживляет в плоть современного дома элементы ренессансной архитектуры.

Идеальной он считает ситуацию, когда заказчик, предварительно обсудив с  архитектором свои желания, выдает ему карт-бланш. “При этом архитектор советуется с заказчиком по основным вопросам и бюджетным ограничениям”, — уточняет Александр. Считает авторский надзор важнейшей частью проекта, придумывает для своих домов мебель, подбирает искусство и обстановку вплоть до столовых приборов. Цена на услуги архитектора обычно варьируется в пре­делах 7–10 % от стоимости проекта.

“Архитектурная группа ДНК”

Основатели бюро “Архитектурная группа ДНК” Даниил Лоренц, Наталья Сидорова и Константин Ходнев сравнивают создание частного жилья с вынашиванием ребенка: “На проектирование нужно около девяти месяцев”. И относятся к этой работе соответственно — возьмутся далеко не за каждый проект.

“ДНК” — принципиальные сторонники современной архитектуры, а от заказчика ждут уважения, доверия и готовности к диалогу. Любят порядок: “Мы придерживаемся этапности всех работ и последовательности в принятии решений. Хорошо, когда такой же последовательности придерживается и заказчик”.

В практике “ДНК” есть всего один случай, когда они сделали проект без авторского надзора, впрочем, вполне удачный. А вообще они любят доводить дело до логического конца — параллельно с самим зданием проектируют ландшафт и интерьер, наполнением которого, в зависимости от ситуации, занимаются либо сами, либо рекомендуют дружественных дизайнеров. “Частная вилла — это всегда штучная работа, — говорят архитекторы. — Здесь, как в никаком другом проекте, все должно быть увязано в единую историю”. Размер своего гонорара в каждом случае “ДНК” обсуждают отдельно.

Дмитрий Долгой

Архитектурные проекты основанной Дмитрием студии “КД” бывает сложно охарактеризовать стилистически, но у них есть одно очевидное свойство — основательность. Команда Долгого скупа на новые работы: “Мы придерживаемся правила — не более двух домов в год”, — говорит он. При этом архитектор выбирает проекты, ориентируясь прежде всего на интуицию. “Главное — не размер и не стилистика дома, а где и какая задача поставлена”.

Работа может продолжаться от двух месяцев до двух лет — в теории, при наличии безупречных отношений с заказчиком, архитектор готов делать проект без авторского надзора. Но все же идеальный вариант видит так: “Получить задание и сдать качественную работу через пару лет”. Долгой не только занимается интерьерами своих домов, но и сам проектирует мебель — это отдельное направление в его работе и не менее важное, чем собственно архитектура. Размер своего гонорара Дмитрий не называет, но говорит, что в среднем российские архитекторы получают на 50–70 % меньше коллег из США и Европы.

Николай Лызлов

“Проектирование частных домов не основная работа моей мастерской, однако самая увлекательная”, — гово­рит Лызлов. Соответственно, заказы он выбирает так, чтобы работа приносила радость: “Если становится ясно, что у архитектора и заказчика очень разные вкусы и пристрастия, то лучше и не браться — удовольствия от работы и от результата, скорее всего, никто не получит”. Николай не просто допускает, но и приветствует активное участие клиента в проекте, рассматривая его скорее как соавтора. “Изменения в проект вносятся обычно до последнего дня строительства”, — констатирует архитектор.

Чаще всего Лызлов не только делает проект и ведет авторский надзор за его реализацией, но еще и занимается его интерьерами, включая подбор мебели и арт-объектов. Только при таком условии, считает он, проект станет по-настоящему авторским. На вопрос о своих гонорарах отвечает неожи­данно: “Цена наших услуг несопоставима с тратами на строительство, а так как правильно выполненный проект оптимизирует стоимость работ, то можно сказать, что заказчик еще и экономит”.

Антон Мосин

Почти сразу после окончания МАРХИ, еще до падения стены, Антон перебрался в Западный Берлин и рассказывает, что в Германии профессия архитектора приравнивается к адвокатской и врачебной практике — и здесь и там все строится на доверии. Именно эта человечность и привлекает Мосина в частной архитектуре. “Во-первых, это очень понятный человеческий масштаб. Во-вторых, архитектор создает сценарий жизни будущих хозяев. И в-третьих, всегда очень интересен прямой, непосредственный контакт с заказчиком”, — рассуждает архитектор.

Насколько активно будет участвовать клиент в работе над проектом, для него не принципиально — все зависит от ситуации, а вот авторский надзор Мосин считает необходимым, ина­че есть риск получить совсем не то, что планировалось. На разработку проекта он берет от полугода до года, а над интерьерами в последнее время работает вместе с женой, дизайнером Екатериной Микульской, с которой также разрабатывает коллекцию мебели и аксессуаров. Цена услуг Мосина зависит от проекта.

Алексей Николашин

Алексей предполагает, что если потенциальному заказчику нравятся его прежние работы, то он с ним наверняка найдет общий язык. Тест на совместимость можно пройти на стр. 110 — там мы публикуем новый проект архитектора. Николашин никогда не согласится построить дворец и не станет работать без авторского надзора. Ценит заказчиков с опытом: “Заказчик должен понимать, что на все нужно время — и на создание проекта, и на стройку”.

Интерьеры старается делать сам: “Создавая дом, мы уже продумываем интерьер — в нашем понимании это неразделимые вещи”. Обычно на все у него уходит около полутора лет, а вот о цене Алексей предпочитает не говорить — она зависит и от размера дома, и от его особенностей.

Борис Уборевич-Боровский

Основатель студии ub.design берется за частные проекты не часто, но с удовольствием. “Любой архитектор мечтает о заказчике, который хочет в проекте воплотить все свои мечты, — говорит он. — При таких условиях архитектор может развернуться на полную катушку. Особенно нравятся заказчики, для которых строительство дома не утилитарное занятие, а сравнимое по значимости с рождением ребенка и посадкой дерева”.

На что способен Борис, если дать ему волю, смотрите на стр. 78 в нашем февральском номере. Сколько это стоит, он не признается: “Поскольку я считаю, что проектирование красивого и запоминающегося дома — это процесс написания кар­тины художником, то я бы про стоимость не говорил”.

Александра Федорова

“Главное — это желание заказчика работать с нами и сделать классный современный проект”, — говорит Александра. Архитектор любит порядок, и работа с ней требует определенной дисциплины. “У нас есть абсолютно четкий алгоритм работы над проектом, — продолжает она. — И первое, к чему надо готовиться заказчику, — это к строгому выполнению этого алгоритма. Нарушение отработанного годами порядка приводит к задержкам, накладкам и прочим сюрпризам”.

Если все идет по плану, то на разработку эскизного проекта дома обычно уходит около трех месяцев, а на проектирование интерьеров — до восьми месяцев. Авторский надзор Александра считает необходимым элементом проекта — иначе все просто теряет смысл. Декорированием не занимается, но готова порекомендовать достойных профессионалов. Из расценок тайны не делает: “В среднем проект дома с архитектурой, интерьерами, сопровождением и так далее стоит в районе 200 тысяч евро”.

Фото: архивы пресс-служб